class="p1">Через час вместе с родителями едем в училище. Ваня встречает нас в холле. Впервые вижу его живьем, до этого видела лишь по скайпу.

– Ваня, скажи нам, когда она уехала?

– Накануне дня рождения. Сказала, что хочет встретить праздник с любимым.

Папа хмурится, а мама злится на Наташу за неповиновение. Я же разглядываю парня – он странно себя ведет. Оглядывается по сторонам как затравленный зверек. Чего-то или кого-то боится.

Кусает губы, дергает правым плечом.

Хмурюсь как папа, не нравится мне это всё.

– А когда сказала, что не вернется? – влезаю в разговор взрослых.

– Вчера ночью звонила, извинялась, что подставила с Жизелью, но вернуться не может.

Вот как! Ната позвонила Ване, но не мне и Лере. Это не похоже на нее совсем.

– Ты видел этого ее жениха хоть раз?

– Никогда! – с готовностью выпаливает Ванечка. – Думаю, я всё сказал, что знал. Мне пора.

Родители не успевают даже поблагодарить парня за помощь, как он разворачивается и поспешно ретируется от нас.

– Пять сек, – прошу у мамы с папой. Бегу за парнем, догоняю, ловлю за руку. Держу его тонкую крепкую руку в своей. Гляжу в пустые светлые глаза.

– Ваня, послушай, возможно, Наташа сейчас в большой опасности, если ты кого-то покрываешь, это может плохо для нее закончиться. Пожалуйста, скажи правду.

Парень отрицательно мотает головой, злюсь на него. Но потом понимаю, что он не отпускает мою руку, а наоборот с усилием ее сжимает, подавая знак.

Повторяю свои слова:

– Наташенька может быть в огромной опасности…

Ваня сжимает мою руку.

Ясно!

– Возможно, сестра вышла замуж и нам не о чем беспокоиться?

Парень не жмет мне руку, ослабил хватку. Сигнала нет. Значит, это неправда!

– Кто бы мог знать, где сестра? – закидываю очередной вопрос.

Не жмет руку, не знает. Плохо, очень плохо!

– Спасибо! – выдаю вымученную улыбку, возвращаюсь к родителям.

– Домой, – шепчу, не глядя на своих.

– Алена, посмотри на меня, – папа ловит за руку, едва мама оказывается на шаг впереди. – Он что-то сказал?

– Но кто эти люди, он не знает. Боится Ванька, видимо, угрожали.

– О чем шепчетесь? – мама останавливается, ждет нас.

Отец хмуро глядит на мать.

– Злата, видимо, пришло время спросить, откуда ты брала крупные суммы денег.

– О чем ты? – в карих глазах Златы появляется страх.

– Лечение Леры в Германии, наш дом, и так по другим «мелочам»!

– Я… я не думала, что эти деньги как-то связаны с тем делом! – шепчет мама.

– Твою мать! – рычит едва слышно отец. – Значит, они отдали не все прииски, остались еще… – отец трет рукой лицо, – Наташа уехала за несколько дней до совершеннолетия. Понятно. Кажется, нам снова пора в Сочи.

– Думаешь, ее снова похитили из-за приисков? – мама в шоке глядит на папу.

– Уверен!

– Но зачем? Мы же не претендовали на драгоценную землю!

– Жадность, власть. Им нужно было, чтобы она переписала на них аренду на землю!

– Так прошло столько дней! Подписать бумаги – пару часов! Где моя Наташа сейчас? – ору, сквозь слезы. – Они же ее не… – язык не поворачивается высказать догадку.

Глава 20

Амир

Заходим в дом.

Назар располагается в своей комнате, которую я выделил для него. Но она вечно пустует, потому что брат приезжает очень редко. Настолько редко, что иногда забываю черты его лица.

Иногда, кажется, если бы не мать, он бы совсем перестал навещать меня. Хотя, ради Лили он бы соизволил появляться здесь. Например, в ее день рождения!

Стол уже накрыт, ждем лишь брата, когда он соизволит принять душ и переодеться к семейному обеду.

Через мгновение Назар появляется в зале – самой большой комнате моего нового дома, где мы встречаемся очень редко нашей большой семьей.

Редко – потому что меня никогда не бывает дома.

– Назар, улым, садись, – мать показывает сыну на место во главе стола.

Брат в темных брюках, белой рубашке с расстегнутым воротом, занимает главное место.

Мы с женой садимся на правую сторону на стулья, дочки занимают места слева – на высоком мягком диване. Мать садится напротив Назара.

Чувствую кожей вибрацию от Лейлы. Нежно и незаметно касаюсь ее колена. Хочу убрать руку, но девушка не дает, вцепляется в нее холодными пальцами, удерживает.

Моя малышка явно испугалась Назара. Ухмыляюсь. Что-то не везет ему с бабской любовью. Всегда они выбирают не его!

– Кому азу? – Лейла берет чистую тарелку пораненной рукой, собираясь начать накладывать блюдо, когда мать показывает ей сесть.

– Улым, когда женишься? – интересуется мама, накладывая азу в тарелку для старшего сына.

– Мама, похоже, женюсь очень скоро! – неожиданно выдает Назар, и бросает на всех нас победоносные взгляды.

Эффект разорвавшейся бомбы, глядим с ужасом.

– Уже нашел девушку? Почему не привез! – требует мать.

– Дядя Аким нашел девушку в Москве. Я должен на ней жениться!

– Ай, Алла (О, Боже)! Как же так? – бросает печальный взгляд на сына. – Ты ее не видел, а женишься?

– Дядя сказал, что я должен на ней жениться! – ты же знаешь, мы обязаны дяде многим, – зло хрипит Назар, я не имею права отказаться. Так же как Амир не может уйти от него!

– Как её зовут? – маме удается взять себя в руки.

– Ася, – выдает Назар, – при этом глядит на меня в упор. Выдерживаю его взгляд, не прячу глаза.

– Асия? – уточняет мать.

– Ася! Русская она, – почти рычит Назар.

– Маржа? – мама недоуменно хлопает глазами. – Как же так? О чем думал Аким?!

– В чем дело?! – гневно выговаривает Назар, отодвигая тарелку от себя. – Ты снова за свое? Покрываешь младшего сыночка? Он же женился на русской, и ничего! Никаких предрассудков!

Лейла в ужасе обводит всех взглядом.

В этот момент рядом с домом визжат тормоза внедорожника.

– Эй, хозяева! Не ждали? – голос дяди Акима врезается мне под дых.

Гляжу на жену – на ней нет лица.

– Мама, Лиля, закройте Лейлу в погребе! – приказываю своим. Глядят на меня как на полоумного.

– Дядя Аким не должен ничего о ней знать! Ясно? Я её украл у него! Быстро-быстро! Чего расселись.

Дочери и мать тащат очумевшую жену на кухню, где у нас погреб.

Мы с Назаром идет к дверям, встречать дядю.

– Ну, даешь! – брат ухмыляется, хлопает меня со всей силы по спине! Уважаю! Против Акима прёшь? Значит, влюбился!

Гляжу в черные глаза брата, не знаю, стоит ли ему сейчас доверять. Между нами было столько боли, горечи, зла. Я в растерянности. Прошлое терзает меня.

***

Одиннадцать лет назад

Сидим молча в горах. Я влюблен в это молчание, привык к